«Мама, я боялся — еще один поезд меня добьет».
О состоянии мальчика, который попал под поезд и потерял всю кровь
Приятели сбежали, диспетчер 112 отключилась, но спас машинист локомотива
«Здравствуйте, меня зовут Аркадий Аксенов, мне 11 лет, и я попал под поезд», — услышала диспетчер 112. К этому моменту пятиклассник с разрывом бедренных артерий и без левой ноги почти час лежал на путях в одном из жилых районов Петербурга. Приятели уговорили мальчика запрыгнуть на товарный поезд ради ролика на YouTube, но убежали, не позвав помощь. Школьник выжил, но потерял обе ноги.
Аркадий и его мама Мария второй месяц живут в больнице и очень хотят, чтобы их история предотвратила другие трагедии. Для начала нужно сделать безопасной железную дорогу в жилых кварталах и научить детей говорить «нет».
«Сын выжил — с точки зрения медицины это кажется невозможным»
11-летний Аркадий Аксенов и его мама Мария уже месяц живут в палате рядом с операционной. Врачи до сих пор называют мальчика самым тяжелым пациентом отделения микрососудистой хирургии Санкт-Петербургской педиатрической академии, хотя на прошлой неделе он научился самостоятельно поворачиваться на бок — это большое достижение.
С помощью плюшевого ленивца Аркадий показывает, как он, держась одной рукой за вагон, сорвался и упал под товарный поезд. Как поднимал руку, поворачивался в сторону соседнего вагона, с рывком поезда терял равновесие и падал вниз.
— И поезд поехал по нему, — Мария присаживается напротив кровати сына. — Левая нога Аркаши «осталась» на путях сразу. А попытка спасения правой обернулась бы только гангреной, так как рельсовая рана всегда рваная и грязная. Спасать там было нечего…
Мария Петрова — акушер-гинеколог по образованию — оставила практику 10 лет назад, после работала в маркетинге, недавно основала и развивает сеть пекарен в Санкт-Петербурге. Однако медицинский взгляд помогает ей и сейчас.
Две недели у Аркадия держалась температура под 40, но лихорадка, как объясняет Мария, это нормально для ампутации — так организм привыкает к тому, что какой-то части тела нет. К тому же это рана, рассекающая сосуды, мягкие ткани и нервные окончания.
Мария рассказывает, что в первые дни их соседом по палате был мальчик, который сопел во сне, и «сына сразу начинало трясти» — этот звук напоминал Аркадию гудок поезда. Поэтому она попросила переселить их в пустующую двухместную палату.
Хирурги делают перевязки прямо на кровати, так как перемещать мальчика куда-либо пока опасно.
— Это и так больно настолько, что однажды во время перевязки Аркадий прогрыз дырку в подушке. Обычно он берет угол подушки, зажимает в зубы, чтобы не кричать и не пугать других детей… Заменили подушку.
На новой подушке Аркадия изображен супергерой — Человек-паук.
— Мы с Аркашей решили так. Конечно, нет никакого намерения говорить, что все очень хорошо, когда у него опять под 40, но и драматизировать излишне мы тоже не станем, — продолжает Мария. — То, что Аркаша смог выжить, с медицинской точки зрения кажется невозможным. Не описаны такие случаи, чтобы человек с открытой травмой обеих бедренных артерий остался жив после кровотечения продолжительностью 58 минут — с момента происшествия до того, когда началось оказание первой помощи.
Из-за падения у Аркадия сломана кость в области тазового сочленения, есть рана на подбородке и груди, ушибы внутренних органов.
— Мы много шутили, что от разрывов органов его спас лишний вес, который был на тот момент, ведь Аркашу зацепило за колеса поезда и протащило несколько метров.
— Зато сейчас лишнего веса нет! — хихикает Аркадий.
— Да, 20 килограммов ты скинул на месте…
— Ну скинул же!
— Мог бы и оставить! — вздыхает Мария. — Это про ноги…
— Мы, знаете ли, шутим теперь обо всем! — Аркадий насколько может, приподнимается с опорой на левый локоть. — Мама иногда просыпается и поет: «Арка-а-а-дий Парово-о-озов!»
— Неправда! Ты первый начал! — спорит Мария. — Аркадий Паровозов — это супергерой из мультика, он спасает детей от неприятностей и объясняет правила безопасности. Аркаша вспомнил его и говорит: «Мам, ты понимаешь, что Аркадий Паровозов применительно ко мне теперь звучит совершенно по-новому!» Так и есть. Все приобрело новое значение. С одной стороны, есть горькая ирония, что сын пострадал под поездом. С другой — Аркаша сейчас очень хочет рассказывать детям о том, что с ним произошло, какая это глупость и как такого избежать.
И когда я спросила его, могу ли говорить про лечение и нашу жизнь подробнее, мой мальчик ответил: «Выкладывай любые мои фотки, с любых ракурсов — пусть никто не повторит мои ошибки».
За месяц, проведенный в больнице, мама и сын многое обсудили и решили относиться к произошедшему «как к данности, которая на многое открыла глаза».
— Ну что такое для меня мой ребенок? Однажды я родила его, и с тех пор мы вместе, я воспринимаю его как нечто само собой разумеющееся, хоть и, безусловно, очень люблю, — объясняет Мария.
— И когда в тот день в больнице Раухфуса нам сказали, что ребенка перевели в другую клинику, потому что здесь не могут помочь, я думала только о том, как много ему еще не сказала и не услышала в ответ, сколько раз мы с ним вместе не посмеялись, не поспорили, не обнялись. Я несколько дней жила с мыслью, что мы можем остаться без него. Совсем. Аркадий балансировал на грани. Врачи не смели нас обнадеживать, они и сейчас очень осторожны в каждом слове.
Конечно, я бы предпочла жизнь без такой осознанности, но и без этого происшествия в истории нашей семьи. Тем не менее жить нужно дальше, все устремления — они вперед, поэтому говорить уже не больно.
«Приезжайте скорее — ребенок попал под поезд»
Утром в субботу 26 декабря 2020-го, в первый день школьных зимних каникул, братья Аксеновы — 11-летний Аркадий, 8-летний Артемий и 5-летний Арсений — собирались с мамой в кино. За завтраком старший сын внезапно сказал, что передумал насчет фильма и хочет погулять с приятелем возле школы, но это недалеко, в пяти минутах ходьбы от дома.
Мария отпустила, потому что «никогда не хотела быть авторитарной матерью, не учитывающей интересы и настроение ребенка». В 11:05, едва позавтракав, Аркадий убежал из дома. Только потом, узнав расписание поездов на станции, Мария поняла, почему ее сына так торопили: около 12:00 проходили несколько товарных составов.
В 13:00 Мария позвонила Аркадию и пригласила его вместе с другом пойти кататься на горку в Яблоневом саду, где уже ждут младшие дети.
«Но он пришел один, — задумчиво произносит Мария. — Сейчас я уже знаю: новость о том, что нужно отлучиться по семейным делам, очень расстроила его приятеля. С горки Аркаша снова позвонил:
— Мама, мне пацаны звонят, можно с ними погуляю?
— Вы там затеяли что-то?
— Да нет, мама, ничего, просто гуляем.
— Так, ладно, окей, тебе еще час гулять, мне доварить борщ, я тебе позвоню, когда пойду в парк, ты подтянешься, и мы вместе пойдем домой, греться и обедать».
Мария позвонила через час, как и договаривались, но Аркадий не ответил. Набрала еще раз — снова молчание.
— Но у нас это не практикуется. Ты — сын, я — мама, и мы обязательно на связи. Нет такой причины, которая бы не позволила тебе взять трубку, — объясняет Мария. — Набрав его раза четыре подряд, я позвонила мужу и попросила его посмотреть геолокацию телефона Аркаши. У меня до последнего времени не стояли программы-следилки… И тут Алексей сбрасывает мне скриншот с местоположением — точка в центре города, рядом с детским многопрофильным медицинским центром им. Раухфуса.
Первая мысль была о краже, признается Мария, поэтому решили последить за передвижением. Через пять минут локация не изменилась — тогда Мария позвонила в больницу.
— Я не знала, что это за клиника… Звоню в больницу: «Девушка, прошу прощения, может, нелепый вопрос, но бывает ли, что к вам дети по скорой поступают?» — «А как вы думаете, мы детская больница». И пока администратор искала информацию об Аркаше, я очень верила, что ответ будет отрицательным, но… мы его нашли. Мне сказали: «Берите документы и по возможности приезжайте скорее — ребенок попал под поезд».
— Солнышко, не трогай ногти, они заживут постепенно сами, — Мария поворачивается к сыну и начинает гладить его руку. — У Аркаши все ногти были сорваны, когда он вцепился руками в насыпь и скреб, чтобы его не зажевал поезд, а там камни, земля…
После звонка в больницу Мария побежала на горку за детьми, стараясь не заплакать, чтобы не напугать их. Она вспоминает:
— Тема, мой средний сын, посмотрел на меня внимательно и спросил: ты почему такая грустная? «Сыночек, — говорю, — что-то случилось с Аркашей», — я не вру детям, у нас очень доверительные отношения. И Аркадий сказал правду, но не всю. Мы в октябре беседовали о железной дороге и ее опасностях, и он знал, что я категорически запрещаю к ней приближаться. Сын сказал, что гуляет недалеко от школы. Просто железная дорога находится в трех минутах ходьбы от нее.
По дороге к метро Мария позвонила мужу:
— Мы очень давно вместе, 18 лет, и я никогда не видела его в таком состоянии. Я видела его и злым, и расстроенным, и очень счастливым. А здесь… крик, горе. И я сильно настаивала на том, чтобы он остановился у обочины. Кстати, я теперь гораздо спокойнее буду относиться к людям, которые припарковались в неустановленном месте. Как-то всегда буду подспудно предполагать, что у них на то были веские причины. А раньше сердилась.
В операционную бежали врачи с литрами донорской крови
Алексей Аксенов прибежал в приемное отделение на 10 минут раньше Марии и увидел, как из больницы выезжают два экипажа ДПС с мигалками и сиреной и реанимобиль. «Парня вашего повезли в Педиатрическую академию, — сказали администраторы. — Надеемся, там ему смогут помочь». На проходной Алексей услышал от кого-то, что сыну ампутировали обе ноги.
Пациенты хирургического отделения клиники позже рассказывали — они думали, что врачи готовятся к «чему-то страшному и масштабному, и это не один пациент». В операционную бежали 11 специалистов — хирурги, трансфузиологи, анестезиологи, медсестры с литрами донорской крови.
— Это они уже с вас накачали? — спрашивает маму Аркадий.
— Нет, нет, солнышко, мы с папой стали чуть позже донорами крови для тебя. Это была донорская кровь из банка крови: люди сдают, не зная для кого, просто можно прийти на станцию и помочь. Мысленно поблагодари тех людей, которые когда-то сдали кровь, которая пригодилась тебе.
Аркаше 15 с лишним литров донорской крови налили, просто не осталось ни капли своей…
Полная заместительная гемотрансфузия.
На операции, которая длилась 6,5 часов, врачи также пытались спасти сосуды и остатки мышц, закрыть рану. Аркадий уже может шевелить правой конечностью — и это хороший знак, объясняет Мария. Началось восстановление подвижности, а именно остатки мышц позволят человеку ходить на протезе.
— Правая ножка у Аркаши молодец! С левой все сложнее…
— Но ты тоже молодец! — восклицает Аркадий и приподнимает затылок, — мама, а у меня здесь реально голова лысая?
— Лысая, у тебя там очаг алопеции.
— Прям кожа?
— Прям кожа. Не переживай, мой хороший, волосы вырастут.
— У него закрытая черепно-мозговая травма: когда упал на поезд, сильно ударился подбородком, и было смещение затылочных костей.
— А если не вырастут, — успокаивает Мария сына, — вместе побреемся наголо. Я тебя поддержу.
«Сын-то ваш, что, зацепер?» — «А что это?»
Вечером 26 декабря в больницу приехали следователи и сотрудники транспортной полиции. От них Мария впервые услышала слово «зацепер».
— Следователь говорит: «Сын-то ваш, что, зацепер?» Я переспрашиваю: «Как-как? Какое слово вы сказали?» — «Ну, зацепер». — «Что это?» — «Как что?» Где зацепинг и где мой сын? Это какие-то параллельные вселенные. Я друг своим детям, мы делимся переживаниями, многое обсуждаем. Мы не та семья, где детям нечего делать и они ищут приключений. Аркаша занимается спортом, английским, музыкой, рисует, у него свободна только одна суббота в две недели. И если погода плохая и погулять на великах не получается, мы едем в скейт-парк или прыгать на батутах… Я терялась в догадках, как это могло произойти в моей семье, и понимала, что Аркаша был на путях не один. Мне нужно было найти кого-то, кто рассказал бы, что там произошло…
Семья Аксеновых переехала в Петербург из Челябинска в 2018 году. Старший Аркадий — любитель тайского бокса и смешанных единоборств, начинающий сноубордист, хорошист и неоднократный победитель конкурса чтецов — быстро стал популярным мальчиком в параллели. Как рассказывает Мария, в октябре 2020 года у сына произошла первая личная драма: девочка, которая нравилась Аркадию, прилюдно его высмеяла, после чего школьника начали «поддевать».
— Аркадий тогда спрашивал меня, когда у них в клубе будут соревнования и смогу ли я поснимать на видео его поединки, чтобы мы потом выложили на ютубе, — вспоминает Мария. — То есть у него в голове бродила мысль: что бы сделать такого, как бы свою репутацию восстановить? Но соревнований, к сожалению, не было ни осенью, ни зимой.
Потом родители узнали, что шестиклассник Саша (имя изменено), с которым 26 декабря гулял Аркадий, предложил ему снять ролик.
— «Слушай, есть классная тема, — пересказывает их разговор Мария. — Мой приятель для ютуба видосы снимает, как парни на поезда цепляются. Давай снимем тебя так же, выложим, ссылку по школьным чатам раскидаем, и все увидят, какой ты классный и крутой».
Уже в палате хирургического отделения Аркадий рассказал маме, что, оказавшись перед поездом, они с Сашей обомлели и два часа ходили вдоль путей, «примеривались», а потом приятель обещал позвать «пацанов, которые все лето до Шушар катались».
— Когда Аркаша пришел к Саше второй раз, на месте уже ждал второй парень, тот самый друг-зацепер, 13-летний семиклассник Максим (имя изменено). Они лихо поднялись на насыпь, и Максим запрыгнул на первый же поезд, который подходил к товарной станции, замедляя ход. А поезд, на который в итоге заскочил Аркаша, шел со станции, набирал ход, совершал рывки. И на этом рывке Аркаша сорвался…
— Здесь, в больнице, — вспоминает Мария, — он говорил: «Мама, если честно, когда я увидел, как Максим сделал, это не выглядело круто. Видимо, ребята ничего по-настоящему крутого в жизни не видели». Аркаша восхищался трюками сноубордистов, а тут ему предлагали схватиться за грязную железяку, а потом с нее спрыгнуть.
Мария рассказывает, что сын хотел отказаться, но ребята пригрозили опозорить Аркадия на всю школу. В семье не было кодового слова, которое можно было бы отправить в знак опасности, и позвонить родителям Аркадий тоже не догадался.
«Мама, мне было страшно, что следующий поезд меня добьет»
Вечером 27 декабря следователи прислали Марии запись с камеры наружного наблюдения на автосервисе, который стоит рядом с железной дорогой. Его владельцы установили видеокамеры, так как по ночам у оставленных на ремонт машин снимали колеса. Выяснилось, что на самой железнодорожной станции видеонаблюдения нет.
— Я видела, как Аркаша падает, как поезд его волочит, как сын пытается держаться за какие-то травинки, чтобы поезд не зажевал. Как подходят мальчики, обходят его по дуге и убегают. Как он пытался ползти, переворачиваться. Аркаша говорил: «Мама, мне было очень страшно, что следующий поезд меня добьет. И я так обрадовался, когда появились пацаны. А они посмотрели на меня так странно. Я подумал, что я грязный, они меня не узнают, протянул им руку… — и это заметно на видео, — а потом они пошли прочь. Сначала я подумал, что они побежали за помощью, но упал и понял, что нет, не за ней».
Аркадий сорвался с товарного поезда в 15:50. После того, как следователи изучили содержимое телефона и ноутбука, переписку в соцсетях, истории браузеров, проверили звонки, выяснилось, что в 16:43 школьник позвонил в 112. Этот разговор Мария прослушала в кабинете у следователя:
Статья длинная, продолжение придётся читать в источнике:
https://www.pravmir.ru/mama-ya-boyalsya-eshhe-odin-poezd-menya-dobet-11-letnij-arkadij-poteryal-obe-nogi-i-chas-dozhidalsya-pomoshhi/
